Хирурги Израиля работают на Кипре

Покупайте парик, будем веселиться...

Меня зовут Екатерина. Без малого год назад мне поставили диагноз лимфолейкоз. Местная гематолог посмотрела анализы крови, заявила, что химиотерапия мне нужна незамедлительно и добавила: "Покупайте парик. Будем веселиться... " Это был шок. Я стала проверять варианты лечения в Германии и Израиле. Через знакомых мне дали контакты Лены Левтеровой, и уже через неделю мы с мужем были в Тель Авиве.

Диагностика заняла 3 дня. После чего профессор Спилберг, директор онко-гематологии больницы "Ассута" в Тель-Авиве, подтвердил диагноз – хронический лимфолейкоз. Но, помимо мониторинга и регулярных обследований, не назначил ни-че-го! Химиотерапия, которую так спешили начать в России, была бы для меня просто губительной...

Сейчас мне 64. Я веду образ жизни здорового человека, путешествую, занимаюсь творчеством, танцами и просто радуюсь жизни..

Пьет и писает!
Это было в начале июля 2013. Моему Андрюше было 2 месяца. На первых днях жизни нам начали ставить один диагноз за другим: инфекция мочевыводящих путей, гидронефроз левой почки, пузырно-мочеточниковый рефлюкс справа... Ребенок страдал, и я вместе с ним. Усилия московских врачей не давали результатов, становилось все хуже. Я засела за компьютер и разослала его выписки во все израильские больницы, какие только могла найти. Со мной связывались консультанты, говорили, что сообщат ответ врачей и помогут с приездом. Не знаю причину, но все мои попытки организовать срочное лечение в Израиле, не дали результата. Я в отчаянии продолжала отправлять заявки. На одну из них отозвалась Левтерова Елена. Сказала, что уже четверг, поздний вечер, в Израиле начались выходные, но она постарается завтра сообщить что-то определенное. В пятницу Елена передала мне ответ профессора Чертина, детского хирурга из центра Шаарей Цедек в Иерусалиме, и его готовность принять Андрюшу на обследование и лечение. Мы вылетели. Лена назначила время консультаций и обследований, помогла с организацией приезда и потом сама сопровождала нас в больнице. Операция длилась 2 часа. Профессор Чертин выполнил ее блестяще! Если бы мы не прилетели так срочно, Андрюше нужно было бы удалить почку... Всего лишь день-два промедления, и жизнь моего мальчика началась бы с инвалидности. Моему сыну сейчас 9 лет. Солнечный, жизнерадостный и абсолютно здоровый мальчик! Спасибо!

Мне все равно, что будет с моей дочерью через 55 лет...

У нас в семье никогда не болели по-настоящему тяжело. Поэтому когда у моей в общем здоровой 16-летней Маши без каких бы то ни было предпосылок случилось кровоизлияние в мозг, всех нас просто накрыла совершенно другая реальность...

Слава Богу, инсульт моего ребенка не убил и не сделал инвалидом. Чудесным образом работа органов, память, зрение... не пострадали. Нам повезло, что когда это случилось, мы были на Кипре, и дочку наблюдал замечательный нейрохирург, лучший на острове, до этого 25 лет практиковавший в Англии. Состояние удалось стабилизировать. Но установленный диагноз - артериовенозная мальформация - требовал хирургического вмешательства.

Наш кипрский доктор настаивал на открытой операции, краниотомии. И предупредил, что будут последствия – нарушение работы конечностей и бокового зрения, не говоря уже о длительном послеоперационном восстановительном периоде. Хирург утверждал, что другого способа убрать патологический артерио-венозный клубок нет, потому что у него есть длинные и очень узкие (менее миллиметра) ответвления... Я дружу с Леной Левтеровой. Естественно, что я попросила ее узнать мнение израильских врачей. Одновременно мы отправили МРТ на рассмотрение в Германию и Штаты. Все, к кому мы обратились, сказали, что случай сложный, и без открытой операции не обойтись. Только израильский хирург-профессор Маймон обещал сделать малоинвазивную операцию. Это что-то из области фантастики: эмболизация выполняется через подключичную артерию, без распиливания черепа, кровопотери и всего сопутствующего кошмара... Но нам не верилось в то, что это не просто самонадеянность врача, и что это действительно выполнимо.

Лена настаивала на том, что если профессор Маймон обещал справиться, он это сделает. Мы решили лететь в Израиль. Чтобы убрать 99% мальформации, которую Маша "вырастила" у себя в мозгу за 16 лет, профессору Маймону понадобилась не одна такая операция, а две. Но это не важно. Потому что сейчас наша девочка ходит в школу, готовится к поступлению в элитный европейский университет, прекрасно выглядит и замечательно себя чувствует. Когда профессор вышел из операционной после завершающей операции, сказал, что оставил в мозгу у Маши микроскопический отросток патологического сосуда, чтобы не рисковать лишний раз. Мол, через год -два все само рассосется или, что очень маловероятно, но все же возможно, через 55 лет опять начнет формироваться патологическое образование. На что мой муж сказал: " Через 55 лет Машке будет 72. Мне так все равно, что будет с моей дочерью через 55 лет ..."